Итоги века ключевые идеи Л. С. Выготского вклад в мировую психологию XX столетия А. А
Скачать 3.6 Mb.
|
Автор: Том 22, номер 4,2001
стр. 1 
ВНИМАНИЕ, ПРОПУСК! Статью Курта Левина "Закон и эксперимент в психологии", опубликованную в N 2-3 за 2001 г., перевела с немецкого языка Е. Ю. Патяева. В статье "V Международная конференция "Социальные представления: новые структуры"", опубликованной в N 2 за 2001 г., на с. 133, 1-я строка сверху, следует читать: Конференция была проведена осенью 2000 г. Университетом г. Монреаля (Канада)... стр. 2 КЛЮЧЕВЫЕ ИДЕИ Л. С. ВЫГОТСКОГО - ВКЛАД В МИРОВУЮ ПСИХОЛОГИЮ XX СТОЛЕТИЯ Автор: А. А. Леонтьев (c) 2001 г. Доктор психол. и филол. наук, профессор, действ. член РАО, факультет психологии МГУ им. М.В. Ломоносова, Москва Основные положения психологической концепции Л.С. Выготского: единство знака, общения и деятельности; психологическая теория значения; культурно-историческая теория психики; коллективность деятельности и понятие зоны ближайшего развития; идея интегральной динамической структуры личности и ее генетической первичности; системная взаимосвязь психических функций. Взгляды Выготского следует рассматривать в динамике их развития, целостном философском и общегуманитарном контексте, едином потоке психологической мысли. Ключевые слова: деятельность, знак, значение, культурно- историческая теория, социальная деятельность, зона ближайшего развития, интегральная теория личности, системность. Двадцатый век в России богат мыслителями мирового уровня. Это Владимир Иванович Вернадский, создатель концепции ноосферы. Это Павел Александрович Флоренский, Михаил Михайлович Бахтин, Густав Густавович Шпет, Юрий Михайлович Лотман, Николай Александрович Бердяев. К этому списку можно добавить и Алексея Федоровича Лосева, и Николая Онуфриевича Лосского, и Алексея Алексеевича Ухтомского, и Романа Осиповича Якобсона. Такое созвездие талантов сделало бы честь любой стране в любую историческую эпоху. Лев Семенович Выготский органично вписывается в этот ряд. Судьба его напоминает судьбы других людей из нашего списка. Конечно, он не погиб в заточении, как Флоренский или Шпет, не был насильственно выдавлен в эмиграцию, как Бердяев и Лосский. Выготский умер своей смертью в разгар стремительного творческого взлета, не имеющего аналогов в научных биографиях других ученых. Может быть, ему и повезло - едва ли он пережил бы 1937 год особенно если учесть, что в конце 1936, после "судьбоносного" постановления ЦК ВКП(б) "О педологических извращениях в системе наркомпросов", уже мертвый Выготский стал основной мишенью уничтожающей критики - чего стоит хотя бы знаменитая брошюрка Е.И. Рудневой "О педагогических извращениях Л.С. Выготского". Большинство его книг было изъято, его имя вычеркивалось цензорами из корректур, а о переиздании его трудов было смешно и думать. Как и об издании рукописей, а в их числе были такие замечательные книги, как "Психология искусства", "Исторический смысл психологического кризиса", "Орудие и знак в развитии ребенка", "Учение об эмоциях", наконец, небольшая, переполненная мыслями работа "Конкретная психология человека". Все это сейчас доступно читателям, хотя многие рукописи Выготского и разбросанные по малоизвестным журналам и сборникам его публикации до сих пор малоизвестны или совсем неизвестны. 1956 год принес Выготскому восстановление его реального места в советской психологии, а затем мировую известность. В гуманитарных науках едва ли применим распространенный в науковедении критерий "индекса цитирования": но если бы под этим углом зрения был проделан анализ психологических публикаций на Западе в последние десятилетия истекшего столетия, мы бы увидели, что даже в "закрытой" от европейской (не говоря уже о советской) психологии Америке считалось неприличным для психолога, занимающегося детской, педагогической, да и общей психологией, не упоминать имя Выготского. Другой вопрос, что Выготский воспринимался на Западе, особенно в США, не совсем таким, каким он был на самом деле. Его усердно перекрашивали то под необихевиориста, то под когнитивиста, то под экзистенциального психолога... Впрочем, вклад Выгодского в психологию, да и в гуманитарные науки в целом, был столь велик и многогранен, что у него можно было взять различные идеи, даже не очень нарушая целостность его концепции. Так и произошло в последние десятилетия двадцатого века не только в других странах, но и в нашей собственной стране. Книги о Выготском исчисляются сейчас десятками. Но в каждой из них он рисуется иначе, так, как его воспринимает тот или иной автор. Выготский А.В. Брушлинского или Е.А. Будиловой не слиш- стр. 5 ком похож на Выготского в книгах В.П. Зинченко, А.А. Пузырея, Дж. Верча. М.Г. Ярошевский или А. Козулин не сходятся в оценках с Я. Вальсинером, Н. Вересовым, А.Г. Асмоловым или автором настоящих строк. Поэтому, кстати, очень трудно писать о роли Выготского в мировой науке XX столетия: любое суждение кому-то покажется субъективным и "партийным". Тем не менее нам хотелось бы в настоящей статье попытаться выйти за пределы собственной интерпретации Выготского и его научного пути и выделить то самое главное, что не подлежит сомнению (а если кто-либо и с этим не согласен, то это, как говаривал В.Б. Шкловский, уже факт его собственной биографии, а не биографии Выготского). Начнем с того, что Выготский был марксистом (как он сам говорил, материалистом в психологии), и это в значительной мере определяло его научные взгляды. Когда мы говорим о марксизме Выготского, то отнюдь не имеем в виду тот вульгаризованный псевдомарксизм, который, начиная с 1930 года, вошел в официальную советскую идеологию в качестве ее составной части (и "вершиной" которого была знаменитая четвертая глава в сталинском "Кратком курсе"). Тот псевдомарксизм, который под именем "марксистско-ленинской философии" пропагандировался академиками Юдиным и Митиным и преподавался в любом вузе Советского Союза, не имел ничего общего с подлинной философией Маркса - не случайно ранние работы последнего, в том числе замечательные "Экономическо-философские рукописи 1844 года", в полном виде стали доступны широкому читателю только все в том же 1956 г.... Нет, Выготский был подлинным марксистом, марксистом-диалектиком, объективно примыкая к группе A.M. Деборина, в 1930 г. осужденной Сталиным за "правый уклон" (тот же именитый автор приклеил деборинцам знаменитым ярлык "меньшевиствующих идеалистов", смысл которого так и остался непонятным). Можно подумать, что таких марксистов в 20-х-ЗО-х гг. было много. Конечно, людей, называвших себя марксистами, хватало. Но образованными философами и психологами были единицы - большинство же повторяло заученные формулы, не будучи в состоянии их осмыслить и успешно применять в конкретной научной деятельности. (Выготский имел все основания заметить в "Историческом кризисе": "Быть в физиологии материалистом нетрудно - попробуйте-ка в психологии быть им".) Среди них можно, кроме Выготского, назвать Павла Петровича Блонского (у которого Выготский учился в университете А.Л. Шанявского); Сергея Леонидовича Рубинштейна, совершившего почти немыслимое: не зная неопубликованных тогда (в 20-х гг.) философских работ Маркса и Энгельса, он сделал самостоятельный шаг от Гегеля к марксизму; Михаила Яковлевича Басова... И совсем не случайно именно эти имена - Выготский, Блонский, Рубинштейн, Басов - мы называем, когда ищем истоки так называемого деятельностного подхода в советской психологии. Впрочем, к этой группе психологов можно отнести в известной мере и Д.Н. Узнадзе, сформировавшегося (как и Рубинштейн) в идейном пространстве Гегеля; И.В. Имедадзе убедительно показал, что все сущностные характеристики того, что Узнадзе называл "поведением", идентичны тому, что российские психологи связывают с понятием деятельности. Впрочем, здесь не все научные биографы Выготского едины. Часть из них вообще не считает, что у Выготского была идея деятельности, во всяком случае в той форме, в которой мы ее находим у А.Н. Леонтьева, П.Я. Гальперина, Д.Б. Эльконина, А.В. Запорожца (школа Выготского), или у С.Л. Рубинштейна. Конечно, можно спорить о том, была ли "психологическая теория деятельности" А.Н. Леонтьева и его сотрудников, а затем коллег, прямым продолжением и развитием деятельностных идей Выготского (хотя изучение научных первоисточников убеждает нас, что была): но что такие идеи Выготский неоднократно высказывал - совершенно несомненно: их можно проследить во всех основных работах Л. С., и мы сделали это в монографии "Деятельный ум", находящейся сейчас в печати. Эти идеи однозначно восходят к Гегелю и Марксу. Именно последнему принадлежит тезис о "своеобразии активного трудового приспособления человеком природы к себе, в противоположность пассивному приспособлению животных к среде" (Л.С. Выготский. Собр. соч., т. 1, с. 75; далее ссылки на это издание даются в тексте в следующем виде: 1.75). В полемике с Ж. Пиаже четко проводится мысль, что Пиаже ошибочно выводит мышление и развитие ребенка "из чистого общения сознаний... без всякого учета общественной практики ребенка, направленной на овладение действительностью..." (2.75). Особенно характерна в этом отношении монография "Орудие и знак в развитии ребенка": здесь уже употребляется понятие деятельности. Ребенок, пишет Выготский, "вступает на путь сотрудничества, социализируя практическое мышление путем разделения своей деятельности с другим лицом... Социализация практического интеллекта приводит к необходимости социализации не только объектов, но также и действий" (6.31). И далее: "Собственная деятельность ребенка ... направлена на определенную цель...". Наличие знака, речи позволяет "представлять в наличной ситуации моменты будущего действия...". Это "создает условия для совершенно нового характера связи стр. 6 элементов настоящего и будущего..., создает совершенно новое психологическое поле для действия, ведя к появлению функций образования намерения и спланированного заранее целевого действия" (6.49). Итак, первое, что внес Выготский в советскую и мировую психологию, - это совершенно четкая психологическая концепция деятельности. Еще раз подчеркнем: мы в настоящей статье не затрагиваем дальнейшей судьбы этой концепции. Точно так же мы не утверждаем, что именно и только Выготский разработал философскую концепцию деятельности как методологическую основу советской психологии: здесь приоритет, судя по всему, принадлежит Рубинштейну (хотя эти его соображения 20-х гг. остались тогда в рукописи, или (статья 1922 г.) были практически недоступны). Что касается структуры деятельности, то здесь представляет особый интерес то, что Выготский писал об этапах порождения речи (и что дало нам основание говорить о нем как о "первом психолингвисте"). Уже приведенные слова Выготского из "Орудия и знака" подтверждают, что его понимание деятельности органично связано с идеей знаковости и определенной трактовкой психологической роли языка. В.В. Давыдов был совершенно прав, когда подчеркивал, что нельзя понять происхождение деятельности отдельного человека без раскрытия ее изначальных связей с общением и со знаково-символическими системами. Что это невозможно, первым увидел именно Л. С. И попытался построить такую психологическую концепция, где знак (слово), социум (общение) и деятельность выступили бы в теоретическом единстве. Это ему в большой степени удалось. В его подходе можно выделить несколько существенных моментов. Первое: четкий анализ значения как психологического понятия. Именно у Выготского понятие значения, до тех пор существовавшее лишь в пространстве логики, лингвистики и семиотики, выступило как равноправное в системе понятий общей психологии и психологии развития. Второе: динамический, процессуальный характер значения. Значение выступает у Выготского как "внутренняя структура знаковой операции" (1.160), как путь от мысли к слову и т.д. Третье: понятие предметного значения. Оно едва ли не первым очерчено именно Выготским - хотя аналогичные мысли есть у Рубинштейна, Узнадзе, Леонтьева, но они относятся к более позднему времени. Четвертое: смысловое строение сознания. (Понятие смысла выступает здесь у Выготского как "то, что входит в значение (результат значения), но не закреплено за знаком" (1.165)). Пятое: социальная природа значения (знака). "...Всякая символическая деятельность ребенка была некогда социальной формой сотрудничества" (6.56). Шестое: знак, значение как единство общения и обобщения. Седьмое и самое главное: то, что слово и действие объединены в единую психологическую систему. Как именно они объединены, Л. С. показывает на материале детской игры. (См. его "записки-конспект" об игре, опубликованный Д.Б. Элькониным в его книге 1978 г. "Психология игры".) Если попытаться кратко сформулировать его позицию, она такова: появление языка (речи) перестраивает систему отображения предметного мира в психике ребенка. Наименование предмета, появление словесного значения вносит новый принцип в организацию сознания. Предметность восприятия прямо детерминирована языком (речью). С одной стороны, построение человеческого сознания связано с развитием орудийной деятельности. Но, с другой стороны, на базе словесных значений, становящихся предметными, возникает система смыслов, которая непосредственно и конституирует сознание. При этом слово биполярно ориентировано, оседая значением в мысли и смыслом в вещи. Благодаря этому возможно оперирование "чистыми значениями" вне непосредственного практического действия, т.е. мышление, вообще теоретическая деятельность. Итог: в основе нового способа оперирования с вещами, предметами, лежит словесное значение, слово как орудие социального контакта, общения. Вместе с тем развитие этого способа невозможно без практики, без опоры на реальные свойства вещей. Харьковские ученики сочли эту концепцию "словоцентричной", и в принципе они были, видимо, правы. Расхождение "харьковчан" с Выготским было более четко сформулировано А.Н. Леонтьевым в недавно опубликованной рукописи "Учение о среде в педологических работах Л.С. Выготского" ("Вопросы психологии", 1998, N 1): "...положение Л.С. Выготского о том, что сознание есть продукт речевого общения ребенка в условиях его деятельности по отношению к окружающей его внешней действительности, необходимо обернуть: сознание ребенка есть продукт его человеческой деятельности по отношению к объективной действительности, совершающейся в условиях языка, в условиях речевого общения" (с. 122). Описанное выше понимание Л. С. роли языка (знака) в становлении человеческого сознания и деятельности реализует его более общий тезис о культурно-исторической природе человеческой стр. 7 | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Похожие:
 | В конце прошлого века в нашей стране появилось несколько фундаментальных работ по проблемам немецкого романтизма: монографии А. В. Карельского Драма немецкого И. В. Карташовой (Тверь). Значит, явление, от рождения которого прошло целых два столетия, сохранило свою актуальность. Сохранило... |  | Изобразительное искусство в поэзии Державина Гаврила Романович Державин поэт 18 века. Верной характеристикой данного столетия служат слова Радищева, что оно было “безумно и мудро”.... |
| О. А. Гулевич (ип им. Л. С. Выготского рггу) Культурно-исторический подход и исследование процессов социализации: Материалы Пятых чтений памяти Л. С. Выготского / рггу, Междунар... | | Психологию народов и масс”, “Психологию толпы” и “Психологию социализма” написал Американские политологи Д. Истон и Дж. Деннис предложили концепцию политической |
| Программа для аспирантов 2012 2013 уч г. Учебная литература Канке В. А. Основные философские направления и концепции науки: Итоги ХХ столетия. – М., 2000 | | Вклад России в победу над германским блоком в Первую мировую войну (1914-1918 гг.) Работа выполнена в Центре военной истории России Института российской истории Российской академии наук |
| Вопросы к экзамену: Культура как общественно-историческое явление. Материальная и духовная культура Культура и искусство Древней Месопотамии. Вклад народов Древней Месопотамии в мировую культуру | | Скрипичный концерт в европейской музыке ХХ века Охватывают в основном первую половину столетия |
| Контрольная работа Итоги экономического и политического развития стран Европы к концу 19 века (п. 11-19) Итоги экономического и политического развития стран Европы к концу 19 века (п. 11-19) | | Моу «Средняя общеобразовательная школа №107» Матрицы впервые появились в середине 18 столетия в работах английских математиков А. Кэли и У. Гамильтона. Существенный вклад в разработку... |